Сосенец И.И. Ефимов нашим постоянным читателям хорошо известен. Воспоминания Ивана Ивановича не раз публиковались в «НГ». Вот изложение ещё одного рассказа нашего давнишнего доброго знакомого.
В его родной деревне Аннино недолгое время — в конце осени — начале зимы 1941 года — хозяйничали немцы. Оккупантов турнули в ходе Битвы за Москву. Наши войска, преследуя врага, наступали из Лихвина (ныне — Чекалин) через Аннино на Гранный Холм. Затем, перейдя через Жиздру по переправе, наведённой на месте сезонного моста, они следовали по большаку на Козельск. Другим направлением отхода немцев являлась железная дорога Тула — Сухиничи.
Небольшая примечательная ретроспективная ремарка. По слухам, которые упорно ходили среди местных жителей, создателей проекта названной магистрали посадили, обвинив во вредительстве, так как она была проложена через болото. Отец Вани рассказывал, что камень для отсыпки железной дороги брали с Чёртова Городища. Для производства бута взрывали массив скалы-останца, что под пещерой. Затем, раздробив камень в щебень, укладывали в насыпь.
Итак, через Селюково, стоящее на возвышенности и располагающееся приблизительно в четырёх километрах от Аннино (в сторону Лихвина), советские части шли сплошным потоком. На второй день нашего наступления немцы стали бомбить дорогу и прилегающие деревни.
Любопытная, наводящая на размышления, подробность. Многие вражеские бомбы не взрывались. А как же хвалёное немецкое качество? Может быть, это стало следствием саботажа германских антифашистов? Или то вредили рабочие на заводах оккупированных стран? Известно, что производство некоторых изделий военного назначения немцы размещали и на иностранных фирмах.
Как бы то ни было, мощные авиабомбы со свернутыми воздушным потоком предохранителями-крыльчатками, обнажившими несреагировавшие взрыватели, валялись по окрестным полям и лесам. Ивану были известны, по крайней мере, пять штук подобных смертельно опасных чудовищ.
Сразу после окончания войны подростки постарше стали промышлять сдачей металлолома. Военный утиль принимали прямо в деревне по 10-20 копеек за килограмм. Небольшие, но всё-таки деньги. Мальчишкам казалось, что массивные бомбы более всего подходят для этой цели.
Технология была следующей. Вначале выкручивался взрыватель, затем выплавлялся тол. Из 500-килограммовой бомбы извлекалось около полуцентнера адской начинки. Взрывчатка тоже не пропадала — её использовали для глушения рыбы, которая хорошо дополняла рацион в скудное послевоенное время.
Одну из бомб, мешавших пахоте, взрослые скатили в овраг. Ребята же решили сдать её на металлолом. Им пришлось нелегко. Сначала «великолепная семёрка» долго и упорно при помощи ваг выкатывали вожделенную находку на десятиметровый крутояр. По счастью, их труд не стал Сизифовым. Иначе сорвавшаяся полутонная чушка покалечила бы всех добытчиков.
Затем мальчишки с версту катили свою находку по жердям. Приёмщик, заплатив всего лишь четвертной, по крайней мере, в два раза объегорил незадачливых подростков. Так что получка явно не соответствовала трудозатратам. Несмотря на младость лет, компания, дополнительно скинувшись, в селе, находящемся за девять километров, купила пару бутылок «сучка». Так, с намёком на «деревянное» происхождение, называлась самая дешёвая и, как следствие, дрянная водка. Она стоила 21 рубль 20 копеек. Обычно же подростки время от времени употребляли красный портвейн, который был ещё более «выгодным». На этот же раз друзья решили устроить себе праздник.
Мальчишки, подражая взрослым, пили из большого «маленковского» гранёного стакана — всю свою порцию зараз. При этом по «русскому обычаю» закусывали огурцами…
С тех пор рассказчик продукты в таком сочетании не употребляет!
Между прочим
Есть мнение, что гранёный стакан с ободком, который неизвестно почему прозвали «анютин поясок», народ нарёк малиновским. Он имеет 14 граней. А у обычного — «солдатского» — их 16. Кстати, также выпускались стаканы с 12-ю, 18-ю, 20-ю и даже с нечётными 17-ю гранями. Якобы маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза Р.Я. Малиновский, занимавший в 1957–1967 годах пост министра обороны СССР, предпочитал пить именно из 14-гранного сосуда. Причем, говорят, что Родион Яковлевич традиционно наливал водку до «анютина пояска». Знал свою норму! Это — 200 грамм, правильнее, — миллилитров. А по край вмещалась четвертинка.
Однако в моём детстве — в шестидесятых годах — и у нас (в 400 километрах отсюда), как и здесь, помнится, большой гранёный стакан именовали не иначе как маленковским. Мне представляется это ближе к первоначальному прозванию этого предмета. Довод такой. Георгий Маленков был председателем Совета Министров СССР с 1953 по 1955 год. Только что завершился сталинский террор, жизнь стала постепенно налаживаться и после напряжённого, если не сказать, беспросветного, труда наконец-то можно было позволить себе и досуг. Народ увязал это со старанием премьер-министра. Кроме того, время максимального возвышения Георгия Максимилиановича было ближе к возрождению гранёного стакана, произошедшему в 1943 году. Таким образом и появился своеобразный памятник первому лицу в советском правительстве в виде персонально поименованного «инструмента для питья». А так стакан вообще — как таковой — назвал В.И. Ленин в своей работе «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина».
Валерий ЦВЕТКОВ.